По результатам обследования водно-болотных угодий и наземных учетов гусей, выполненных в период с 1987 по 2006 гг., характеризуются состав и распределение населения таежного гуменника (Anser fabalis middendorffi) в области Вилюйского плато. Данный подвид в этом районе размножается по рекам на участках, отвечающих характеристикам водотока полугорного типа. С водораздельными заболоченными местообитаниями на гнездовье он не связан. В июле - начале августа до 32% населения таежного гуменника находится вне речного русла. Выводки с сопровождающими их взрослыми особями и неразмножающиеся гуси придерживаются одних и тех же местообитаний, часто держатся вместе. В середине лета население таежного гуменника составляли выводки, сопровождающие их взрослые птицы и неразмножающиеся особи в соотношении 2 : 1 : 2. Пара сопровождала 64% выводков, одна особь - 26, три особи - 2% и 7% выводков были без сопровождения. Средний размер выводка составляет 3.88 ± 1.21 птенцов. Средняя плотность населения на реках полугорного типа 0.3 гнездовых пар, 1.2 птенцов и 1.1 взрослых неразмножающихся особей на 10 км русла. Наиболее изменчива средняя плотность населения птенцов. На освоенных человеком участках рек плотность населения таежного гуменника меньше в несколько раз. Население гусей Вилюйского плато, очевидно, подвержено влиянию волка.

Исследования проведены с 1986 по 2003 гг. в центральной части Верхоянского хребта. Общая протяженность учетных маршрутов в период размножения составила 2284 км, осенью прогоном на ленточных пробах - 682 км, на постоянных учетных площадках наблюдения проведены в течение 204 дней. Исследовано содержимое зоба и мускульного желудка 63 экз. тундряной куропатки. На северном макросклоне гор нижняя граница распространения вида в репродуктивный период находится на высоте 600-650, верхняя - на высоте 1200 м над ур. м. На южном макросклоне распространение куропатки определено в интервале от 800-850 до 1200 м над ур. м. Плотность населения птиц в годы с высокой численностью достигает 10-12, в годы депрессии - 0.1-0.5 особь/кв. км. В рационе питания тундряной куропатки отмечено 38 видов растений и 22 вида беспозвоночных животных. В зимний период суточный рацион куропатки содержит 65.0 г сухой массы. Спаривание птиц наблюдается с третьей декады мая. Максимальное развитие семенников самца отмечается в конце мая - начале июня. Длительность насиживания яиц составляет 20-22 дня.

На основе данных спутниковой телеметрии, а также аэровизуальных и наземных наблюдений получены свидетельства территориального консерватизма стерха в оптимуме гнездового ареала в прииндигирской тундре северо-восточной Якутии. Птицы занимают индивидуальные (гнездовые) участки, используемые в течение многих лет, независимо от участия в размножении. Предположения об ослаблении территориальных связей после вылупления птенцов и о наличии у стерха в неблагоприятные по погодным условиям годы альтернативных территорий не нашли подтверждения. Изменения границ ареала относительно благополучной якутской популяции происходят, вероятно, в результате освоения субоптимальных местообитаний впервые размножающимися или находящимися в поисках территории птицами.

Приведены результаты хронометрируемых наблюдений за тремя насиживающими парами стерха и одной - канадского журавля в июне 2000 и 2005 гг. на левобережье р. Индигирки, северо-востоке Якутии. Выявлены не описанные в литературе ранее элементы поведения партнеров во время смены на гнезде, выбора места для гнезда, способа сбора гнездового материала, что во многом обусловлено погодными условиями в субарктических тундрах.

Проведена таксономическая ревизия рода Teloleuca Reut. фауны России и сопредельных территорий по коллекции полужесткокрылых Зоологического института РАН (С.-Петербург). Приведены сведения о распространении на изученной территории 5 видов (T. altaica Vin., T. bifasciata Thoms., T. brancziki Reut., T. kusnezowi Lindb., T. pellucens F.) с картами точечных ареалов. Дан определительный ключ видов. Описан новый для науки вид T. altaica Vinokurov sp. n. из Южного Алтая (Восточный Казахстан).

Небольшое, распространенное в Старом Свете, семейство Leptopodidae, по данным Schuh et al. (1987) в фауне Индии представлено тремя видами рода Leptopus Latreille 1809 (L. travancorensis Distant 1910, L. decus Drake 1954 и L. scutulus Drake 1955) и одним видом рода Valleriola Distant 1904 (V. cicindeloides Distant 1909). В статье описывается новый вид Leptopus, собранный арахнологом Ю.М. Марусиком в Гималаях. Типовой материал хранится в коллекции Зоологического института РАН, С.-Петербург.

Выполнены многолетние исследования проявлений ихтиофагии стерха в местах гнездования и на путях пролета его восточной популяции. Описаны распространенность явления, видовой состав, состояние рыб, способы их добычи. В районе максимальной плотности гнездования восточной популяции рыба служит одним из основных компонентов питания ее особей. Размножающиеся стерхи от 70 до 100% времени, затрачиваемого на кормодобывание, проводят на участках, где рыба является массовым кормом. Они добывают в основном девятииглую колюшку и обыкновенную щуку (массой до 3 кг). Отмечены проявления некрофагии и клептопаразитизма. Доступность рыбы обусловлена тем, что оптимальное гнездовое местообитание восточной популяции стерха - обширное мелководное болото является мелководной частью изобилующих рыбой озер. Предположительно, при кормежке колюшкой стерх летом добывает главным образом особей, зараженных плероцеркоидом Schistocephalus pungitii, вследствие паразитирования которого они становятся малоподвижными и держатся у поверхности воды. На миграционных остановках возможности добычи рыбы ограничиваются стенотопностью популяции или малочисленностью рыбы. Большинство реакций и движений, демонстрируемых стерхом при добывании рыбы, не является активностью специализированного ихтиофага. Однако разворот распущенных крыльев в горизонтальную плоскость при преследовании рыбы на мелководье представляется приспособлением, позволяющим стерху выгонять ее на более мелководные участки. Ихтиофагия восточной популяции стерха в период размножения является постоянным компонентом ее трофической специализации и одной из основных составляющих ее глубокой адаптации к условиям типичной тундры северо-востока Азии.

Изложены данные по распространению сибирской косули в Якутии в прошлом и в настоящее время. Рассматривается динамика ареала вида в голоцене. Анализируются пути формирования нового ареала косули в этом регионе в 20 в. Обсуждаются структура ареала вида в разных эколого-географических районах Якутии. Отмечены случаи появления косули в субарктической зоне.

Изучены возрастные изменения ширины полости пульпы клыков у обыкновенной лисицы в бассейне средней Лены. Определена возрастная структура промысловых проб этого вида с применением двух методов: по относительной ширине полости пульпы (Смирнов, 1960) и по годовым слоям в цементе зубов (Клевезаль, 1988). У молодых лисиц в возрасте до года индекс канала клыка составлял 51% и более, у взрослых самок этот показатель не превышал 38%, у взрослых самцов 42%. Результаты работы могут быть использованы при изучении структуры популяций лисицы, определения прироста и норм хозяйственного изъятия ее ресурсов.

Исследованы скульптура поверхности и окрашенные поперечные срезы резцов серого сурка (Marmota baibacina centralis) (выборка 1 - нижние резцы 65 особей одной популяции и выборка 2 - верхние и нижние резцы 5 особей другой), камчатского черношапочного сурка (M. camtschatica camtschatica) (верхние и нижние резцы 4 экз.) и якутского черношапочного сурка (M. camtschatica bungei) (верхние и нижние резцы 1 экз., ход спячки которого регистрировался термодатчиком, имплантированным внутрибрюшинно). Возраст особей определяли по годовым слоям в щечных зубах. Все сурки зимовали хотя бы однажды. Обнаружены внутрипопуляционные, межпопуляционные и межвидовые различия в степени выраженности как суточных приростов, так и “зоны спячки” (записи зимнего периода жизни особи) на поверхности резцов. В ряде случаев “зона спячки” была очень плохо видна в нижнем резце и хорошо в верхнем резце той же особи и при этом хорошо видна в обоих резцах на окрашенных срезах. Четкость суточных приростов уменьшалась в ряду: серый сурок выборки 1 - серый сурок выборки 2 - камчатский черношапочный сурок - якутский черношапочный сурок. У всех серых сурков была видна “зона спячки”, позиция которой соответствовала времени гибели особи, и у одного, самого старого, в апексе резца были остатки “зоны спячки” предыдущей зимовки. У трех из 4 исследованных камчатских черношапочных сурков было видно две “зоны спячки”, в базальной и апикальной частях резца, но лишь у одного из них число суточных приростов между этими “зонами” соответствовало известному из литературы периоду активности сурков между спячками. У молодых серых сурков “зона спячки” была выражена статистически значимо хуже, чем у взрослых сурков той же выборки. Различия между взрослыми серыми сурками двух выборок по этому признаку были не значимы, а между взрослыми серыми и камчатскими черношапочными сурками значимы. У якутского черношапочного сурка, который в эксперименте зимовал в одиночку, “зона спячки” на поверхности резцов была практически не выражена, а на окрашенных срезах видна нечетко. Из-за этого не удалось сравнить запись спячки термодатчиком с записью спячки в резцах. В литературе есть данные, что энергозатраты на спячку у разных видов могут быть различны, что у молодых сурков они больше, чем у взрослых, и что в эксперименте у зимующих в одиночку они больше, чем у зимующих в группе. На этом основании мы объясняем обнаруженные нами различия записей спячки тем, что энергетическая стоимость спячки влияет на качество ее записи в резцах.