Арктика – дом для многих коренных малочисленных народов, которые научились жить в равновесии с суровой природой на протяжении многих столетий. В 2023 году алмазодобывающая компания АЛРОСА и Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера (ИГИиПМНС) СО РАН заключили договор о сотрудничестве по документированию священных (сакральных) мест коренных малочисленных народов Севера Якутии в зоне деятельности алмазодобывающей промышленности

Статья посвящена систематизации многочисленных звуковых орудий шаманского обряда. Рассмотрено функционирование в контексте с традиционным мировоззрением. Принципиально новым является то, что ритуальная функция инструментов рассматривается как первичная не только для функционирования инструментов, но и для формы, конструкции, особенностей изготовления.

Шаманская музыка является важной частью культуры самодийских народов (ненцев, нганасан, энцев, селькупов). В последней четверти ХХ века она стала объектом этномузыковедческого изучения (И. Богданов, Т. Дорожкова, Я. Ниеми, Н. Скворцова, Ю. Шейкин). В данной статье рассматриваются предпосылки возникновения типологически общего музыкального языка шаманских обрядов самодийских народов, а также конкретизируются характерные языковые средства, очерчивающие общий узнаваемый контур музыкальной ткани обряда. Все отличительные стилевые особенности самодийской шаманской музыки (многоголосное пение респонсорного типа в сопровождении инструмента, музыкальная ритмика как отражение 8-сложной метрики ритуального текста, мелодии-"лейтмотивы" шаманских духов, композиция обряда как музыкального целого) обусловлены ее ритуальной функцией в обряде. Статья написана на основе полевых материалов автора 1980—1990-х гг. и опубликованных архивных источников.
Shaman music is the main part of musical culture of Samoyed peoples (Nganasans, Nenets, Enets, Selkups). In the lastquarter of XX century it became a subject of ethnomusicological research by I. Bogdanov, O. Dobzhanskaya, T.Dorozhkova, J. Niemi, N. Skvortsova, Ju. Shejkin. Shaman Music is conditioned by ritual functions and goals, all elements of shaman music (such as melody, rhythm,tempo, key etc.) are dependent on ritual purposes. The main features of Samoyed shaman music are the following: 1. Shaman singing is accompanied by the drum, which is the main ritual shaman’s attribute. 2. Shaman singing is a type collective responsorial singing: the solo part (performed by the shaman) alternates with the ensemble (or chorus) part, performed by the shaman’s helpers. 3. The basis of the shaman texts is 8-syllable verses. It is contrasted to 6-syllables verses, which were associated with secular genres of Samoyed music. 4. This 8-syllable pattern is materialized in the rhythm of shaman songs through certain rhythmical formulas. 5. Each shaman melody is a tune of the shaman’s helper-spirit, who has animal-like form. That is why the onomatopoeic sounds play a very important role in the musical composition of shaman rituals – the sounds of voices of a reindeer, a swan, a goose, a loom, a bear, a wolf are available to hear on recordings. 6. The musical form of shaman ritual is like a medley (or like beaded melodies of shaman’s helper-spirits). The musical form doesn’t have any fixed structure, it depends on the purpose and the plot of the ritual. Present research is based on author’s field materials of 1980-1990s and also on published and archive sources.

The article is dedicated to researching dialects of Even language and their classification. The most relevant researches of Even language are considered. The practical goal is to save rare languages of small-numbered indigenous peoples of the North, Siberia, and Far East
Статья посвящена исследованию диалектов эвенского языка, их классификации. Рассматриваются наиболее актуальные исследования эвенского языка. Ставится практическая задача сохранения редких языков коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока

The objective of the study is to reveal the main techniques of the translation of the Yakut Olonkho epos “Ala-Bulkun” into Russian, made by the Yakut linguist and writer G.V. Baishev – Altan Sarin (1898-1931). The study is based on the verbs of motion and some main epic formulae used in this Olonkho epos. The analysis of the techniques used for translation of the Yakut verbs of motion into Russian showed that the verbs are translated with the reformulation technique. It suggests that the translator sought to adequately communicate the semantics of the Yakut verbal forms. This, in turn, is determined by the fact that verbal forms as predicative structures are the heads of both dependent and independent predicative structures. The epic formulae are translated using parallelism or by dividing the sentence into several sentences. Besides, to expand the context in order to reveal the translated information more slowly, the repetition technique is used. It was found that the translation under consideration demonstrates some elements of authorized translation. The studies of Olonkho translation techniques aimed at communicating the stylistic and poetic features of this Yakut folklore genre are of both theoretical and practical importance
Целью и задачами статьи является выявление основных способов перевода на русский текста якутского героического эпоса олонхо "Ала-Булкун", осуществленного якутским лингвистом и писателем Г.В. Баишевым-Алтан-Сарын (1898-1931). В качестве материала исследования были выбраны глаголы движения и некоторые основные эпические формулы, использованные в данном олонхо. Анализ способов перевода на русский язык якутских глаголов движения показывает, что эти глаголы переведены на русский язык способом замены. Подобный факт свидетельствует о том, что переводчик стремился точно передать семантику якутских глагольных форм на русский язык. Это, свою очередь, обусловлено тем, что глагольные формы как предикативные структуры являются вершинами тех или иных предикативных конструкций – зависимых или независимых. Эпические формулы переведены при помощи синтаксической замены – параллелизмами, а также расчленением предложения на несколько предложений. Кроме того, встречаются лексические и синтаксические повторы для расширения контекста с целью более медленного раскрытия передаваемой информации. Установлено, что в рассмотренном переводном тексте имеют место элементы авторизованного перевода. Изучение особенностей подобных переводов олонхо, ориентированных на воспроизведение стилистических и поэтических особенностей данного жанра якутского фольклора, имеет как практическое, так и теоретическое значение

Научная новизна. Впервые на основе неопубликованных архивных эго-документов из научного наследия Г.В. Ксенофонтова раскрывается конфликт интеллектуала и официальной советской идеологии в конструировании нового языка описания реальности в рамках национального дискурса. Цель исследования фокусируется на истории становления его культурологической концепции происхождения христианства как мировой религии. В соответствии с целью были поставлены задачи по выявлению круга научных оппонентов Г.В. Ксенофонтова, систематизированию биографических фактов его сотрудничества с "Союзом воинствующих безбожников" по вопросам антирелигиозной пропаганды, изучению вопросов происхождения религии и шаманизма. Методы исследования. На основе методологии Һновой биографической историиһ (social personal history), прослежена модель становления индивидуальной научной стратегии Г.В. Ксенофонтова в период строительства раннесоветского общества. Интеллектуальная биография реконструируется через призму социокультурного анализа, что позволяет раскрыть социальный контекст пространства и времени, среды, в котором формировалась научная "картина мира" ученого. Результаты. Кросс-культурный подход Г.В. Ксенофонтова к изучению исторических процессов во многом основывался на трудах немецкой этногеографической и культурно-исторической школы, социологии религии Э. Дюргейма и методологии исторического материализма. Очень важным замечанием в методологическом дискурсе исследователя является индивидуальная стратегия преодоления конфликта с новой властью посредством использования в своих фундаментальных работах основных положений марксизма-ленинизма. В период активной атеистической пропаганды (1927-1935 гг.) ученый выступает с докладами в обществе ҺБезбожникһ и Научно-исследовательском Бурят-Монгольском обществе им. Д. Банзарова, печатает свои труды по вопросам ранних религиозных верований народов Сибири. Его идеи о возникновении христианства в среде номадов Евразии, широкие культурные сравнения фигуры Христа с шаманом-пророком и символические интерпретации постепенно оформлялись в оригинальную авторскую концепцию с позиций культурно-исторической обусловленности. Впервые на роль истинных носителей и хранителей христианских ценностей Г.В. Ксенофонтовым были выдвинуты пастушеские племена Центральной Азии. Ученый задает новый вектор исследований по кочевничеству: степная культура является преемницей древней цивилизации, некогда процветавшей на территории стран Переднего Востока и Северного Китая с монголо-маньчжурскими степями. Теологическая концепция ученого демонстрирует критический анализ богословских интерпретаций религиозных текстов. Его широкие компаративистские исследования в области христианства объясняли теологию не с идеалистических позиций, а опирались на новую культурно-историческую парадигму гуманитарного знания и личный опыт в изучении ранних верований народов Сибири.
Scientific novelty. For the first time, based on unpublished archival ego-documents from the scientific heritage of G.V. Ksenofontov reveals the conflict between the intellectual and the official Soviet ideology in constructing a new language for describing reality within the framework of national discourse. The aim of the study focuses on the history of the formation of his cultural concept of the origin of Christianity as a world religion. In accordance with the aim, tasks were set to identify the circle of scientific opponents of G. V. Ksenofontov, systematization of the biographical facts of his cooperation with the “Union of militant atheists” on anti-religious propaganda, the study of the origin of religion and shamanism. Research methods. Based on the methodology of the “new biographical history” (social personal history), the model of the formation of the individual scientific strategy of G.V. Ksenofontov during the construction of the early Soviet society. Intellectual biography is reconstructed through the prism of socio-cultural analysis, which makes it possible to reveal the social context of space and time, the environment in which the scientific “picture of the world” of the scientist was formed. Results. Cross-cultural approach G.V. Ksenofontov to the study of historical processes was largely based on the works of the German ethno-geographical and cultural-historical school, the sociology of religion by E. Durheim and the methodology of historical materialism. A very important note in the researcher’s methodological discourse is an individual strategy for overcoming the conflict with the new government by using the basic provisions of Marxism-Leninism in his fundamental works. During the period of active atheistic propaganda (1927-1935), the scientist made presentations in the society “Godless” and the Research Buryat-Mongolian Society named after. D. Banzarova, publishes their works on the early religious beliefs of the peoples of Siberia. His ideas about the emergence of Christianity among the nomads of Eurasia, broad cultural comparisons of the figure of Christ with a shaman-prophet and symbolic interpretations gradually took shape in the original authorэs concept from the standpoint of cultural and historical conditioning. For the first time, pastoral tribes of Central Asia were nominated by G.V. Ksenofontov for the role of true bearers and keepers of Christian values. The scientist sets a new vector of research on nomadism: the steppe culture is the successor of an ancient civilization that once flourished in the countries of the Near East and Northern China with the Mongolian-Manchurian steppes. The theological concept of the scientist demonstrates a critical analysis of theological interpretations of religious texts. His extensive comparative studies in the field of Christianity explained theology not from idealistic positions, but relied on a new cultural and historical paradigm of humanitarian knowledge and personal experience in studying the early beliefs of the peoples of Siberia.