The article is devoted to the issues of regional cinema development as the way of universal and ethno-specific cultural values translation. The author believes that development of regional cinema in Russia reflects existing contradiction between the trends in globalization of culture, on the one hand, and on the other, aspiration of nations and regions to preserve their identity, to oppose the uniqueness of authentic cultural oikumena to the universal standards of global civilization. The subject of analysis is artisitic ‘world picture’ of the Yakut cinema addressing spiritual traditions of the people and search for existential foundations of a modern man existence alienated from those traditions. The author considers a cinematic text as a specific sign system endowed with meaning, which can be understood and perceived due to decoding the elements that organize it. Based on the analysis done the conclusion on screen culture and artistic communication significance in formation of public consciousness was made. Particular vision inherent in cinema not only reflects the existing world in its visible and hidden details and images but the vision itself acquiring the form of completed utterance and setting the optics of the viewer’s perception of current cultural meanings becomes the way to construct social reality
Статья посвящена вопросам развития регионального кино как способа трансляции общечеловеческих и этноспецифических культурных ценностей. Автор полагает, что развитие регионального кино в России отражает существующее противоречие между тенденциями глобализации культуры, с одной стороны, и стремлением народов и регионов сохранить свою идентичность, противопоставить самобытность аутентичной культурной ойкумены универсальным стандартам мировой цивилизации, с другой. Предметом анализа является художественная "картина мира" якутского кино, обращенная к духовным традициям народа и поиску экзистенциальных оснований существования современного человека, отчужденного от этих традиций. Автор рассматривает кинотекст как специфическую знаковую систему, наделенную смыслом, которая может быть понята и воспринята благодаря расшифровке организующих ее элементов. На основе проведенного анализа сделан вывод о значимости экранной культуры и художественной коммуникации в формировании общественного сознания. Особое видение, присущее кинематографу, не только отражает существующий мир в его видимых и скрытых деталях и образах, но само видение, приобретая форму завершенного высказывания и задавая оптику восприятия зрителем актуальных культурных смыслов, становится способом конструирования социальной реальности

К далекому средневековью восходит известная кельтская легенда о Тристане и Изольде, любовь которых, превратившись во всепоглощающую страсть после выпитого ими волшебного любовного напитка, оказалась сильнее долга и чести, сильнее жизни. Разлученных влюбленных вновь соединила смерть: на могилах Тристана и Изольды выросли и переплелись роза и плющ, напоминая людям о силе прекраснейшего человеческого чувства. Средневековые трубадуры воспевали Тристана и Изольду, создавали различные версии легенды, придумывали новые события и приключения. Но имена героев всегда оставались символами трогательной и трагической любви

К далекому средневековью восходит известная кельтская легенда о Тристане и Изольде, любовь которых, превратившись во всепоглощающую страсть после выпитого ими волшебного любовного напитка, оказалась сильнее долга и чести, сильнее жизни. Разлученных влюбленных вновь соединила смерть: на могилах Тристана и Изольды выросли и переплелись роза и плющ, напоминая людям о силе прекраснейшего человеческого чувства. Средневековые трубадуры воспевали Тристана и Изольду, создавали различные версии легенды, придумывали новые события и приключения. Но имена героев всегда оставались символами трогательной и трагической любви.

К далекому средневековью восходит известная кельтская легенда о Тристане и Изольде, любовь которых, превратившись во всепоглощающую страсть после выпитого ими волшебного любовного напитка, оказалась сильнее долга и чести, сильнее жизни. Разлученных влюбленных вновь соединила смерть: на могилах Тристана и Изольды выросли и переплелись роза и плющ, напоминая людям о силе прекраснейшего человеческого чувства. Средневековые трубадуры воспевали Тристана и Изольду, создавали различные версии легенды, придумывали новые события и приключения. Но имена героев всегда оставались символами трогательной и трагической любви

К далекому средневековью восходит известная кельтская легенда о Тристане и Изольде, любовь которых, превратившись во всепоглощающую страсть после выпитого ими волшебного любовного напитка, оказалась сильнее долга и чести, сильнее жизни. Разлученных влюбленных вновь соединила смерть: на могилах Тристана и Изольды выросли и переплелись роза и плющ, напоминая людям о силе прекраснейшего человеческого чувства. Средневековые трубадуры воспевали Тристана и Изольду, создавали различные версии легенды, придумывали новые события и приключения. Но имена героев всегда оставались символами трогательной и трагической любви

The article examines musical sound as a worldview category connected with rituals, traditional beliefs, concepts, and life styles of the indigenous, numerically small peoples of Arctic Eurasia. The discussion is based primarily on materials from the author's field research, begun on the Taimyr Peninsula in the 1980s. This study of the sound culture of Samodeic [Samoyedic] peoples incorporates works of ethnographers and art historians, as well as northern studies researchers from other disciplines.

Сонаты и партиты для скрипки соло — набор из шести произведений, написанных Иоганном Себастьяном Бахом исполнении Бржетислава Новотны

Сонаты и партиты для скрипки соло — набор из шести произведений, написанных Иоганном Себастьяном Бахом исполнении Бржетислава Новотны

Сонаты и партиты для скрипки соло — набор из шести произведений, написанных Иоганном Себастьяном Бахом исполнении Бржетислава Новотны.

Струнный квартет № 3 был написан Людвигом ван Бетховеном между 1798 и 1800 годами и опубликован в 1801 году, посвящен Йозефу Францу фон Лобковицу. Хотя он занимает третье место, это был первый квартет, сочиненный Бетховеном